Этот текст был написан ровно десять лет назад, когда отмечалось 75-летие со дня рождения великой русской актрисы Зинаиды Михайловны Шарко. Этот эпитет я употребляю крайне редко в том случае, когда, кроме мастерства, актеру или актрисе удается воплотить в своих киноролях нечто большее, а именно - само время, судьбу своего поколения. Я рад, что мне довелось сказать однажды об этом актрисе лично. С небольшими сокращениями текст был опубликован в 2004 году в петербургском журнале "Ажиотаж .
***
Есть театральные актрисы, которым не нужен киноэкран. Более того, он им противопоказан. К примеру, такие яркие фигуры , как Юлия Борисова или Ольга Яковлева - актрисы сугубо театральные, которым появление на экране ничего не добавило. Есть крупные мастера, такие как Татьяна Доронина или Алиса Фрейндлих, у которых при отдельных несомненных удачах, судьба в кино как- то не сложилась. Однако есть и актрисы, которым экран помогает раскрыться гораздо глубже, он высвечивает в них нечто недоступное театральной сцене. Такова замечательная петербургская актриса Зинаида Михайловна Шарко.
В театре она работает много и плодотворно, успех к ней пришел здесь давно - с тех пор, как она связала свою актерскую судьбу с режиссурой Г.А. Товстоногова в прославленном коллективе БДТ. В кино же ее снимать опасались именно из-за яркой театральности. Необходим был неординарный художник с особым видением мира, чтобы почувствовать огромные внутренние возможности раскрытия на экране незаурядного человеческого дарования, заложенного в актрисе. Таким художником оказалась Кира Муратова, искавшая для своего второго фильма "Долгие проводы" актрису, способную сыграть "нелепую женщину". Имя Шарко ей подсказал самый тонкий знаток женской натуры в нашем кино Илья Авербах, тогда еще начинающий режиссер. Это было идеальное попадание в образ, который выстраивала Муратова в своем фильме. Этот образ вырастал в фильме до обобщения, до воплощения на экране определенного социального типа - матери-одиночки из категории советских служащих. Актрисе удалось отразить черты поведения, психологии, облика огромного числа женщин военной и послевоенной поры своего поколения, которое до сих пор воспевают ее роли. В этом уникальность актерского дарования Шарко. Стать выразителем судьбы целого поколения - такое случается нечасто даже с актерами-мужчинами, не говоря уже о женщинах. Тем более, что абсолютное большинство наших кинозвезд-актрис (за исключением, пожалуй, Веры Марецкой) создавалось по голливудскому образцу.
Шарко же играла и играет женщин, до боли знакомых всем, кто вырос в советские времена. Например, обычную служащую бюро технического перевода, в одиночку воспитывающую подростка сына ("Долгие проводы"). Героиня немолода, но продолжат следить за собой насколько это возможно в условиях советского быта. Поэтому она так внимательна к ухаживаниям пожилого поклонника. Она не забывает о том, что она женщина, идеал которой - Софи Лорен, портрет которой висит в ее комнате. Однако советский быт с его вечными очередями, заботами о продуктах, проблемами с жильем, скандалами дома и на работе - вся эта коммунальная склока жизни сформировала особый характер, стиль поведения и психологию наших женщин - вечно возбужденных, повышенно-раздражительных, всегда готовых сорваться на крик. Шарко удивительно органично воплощает этот тип людей - здесь точно все: мимика, жест, походка, а также главный инструмент актрисы - потрясающий голос, надтреснуто-ломкий, капризно-чувственный, неповторимый... Диапазон этого голоса, которым актриса владеет в совершенстве, огромен - от любовного шепота до крика профессиональной коммунальной склочницы. Фильм Муратовой бессобытиен: это портрет героини в момент кризиса возраста, отношений с сыном, с поклонником - и в конечном итоге, кризиса самоопределения, поиска своего места в мире. Глубоко символичен финал фильма: в перерыве профсоюзного концерта кто-то занял места, которые до этого занимали мать и сын, и этот
ничтожный повод доводит героиню Шарко до нервного срыва. Срывающимся на плаксивый фальцет голосом она требует "свое место", в то время как юная девушка на сцене старательно выводит чистейшим голоском песню на лермонтовские строки про "белый парус": "Что ищет он в стране далекой, что кинул он в краю родном"?.
Вторым шедевром актрисы стала роль в фильме Ильи Авербаха "Фантазии Фарятьева ".Самой сильной стороной дарования этого режиссера всегда была работа с актрисами: в его фильмах едва ли не лучшии свои роли сыграли Алла Демидова и Елена Соловей, Маргарита Терехова и Марина Неелова, Светлана Смирнова и Ирина Купченко, Светлана Крючкова и Наталья Сайко. В "Фантазиях Фарятьева" зрителю были предложены сразу три блистательные актерские работы - Шарко, Нееловой и Лилии Гриценко. Героиня Шарко здесь снова - мать-одиночка, "выводящая в люди" двух взрослых дочерей. Эта пожилая женщина уже давно поставила крест на себе, все ее помыслы заняты только дочерьми, чтобы они были пристроеный по-возможности счастливы - по крайней мере, чтобы жизнь у них сложилась "не хуже, чем у людей".
Как ив "Долгих проводах", эти окружающие героиню люди - обитатели глубокой советской провинции, живущие самой непритязательной жизнью. Свою тему Шарко доводит здесь до поразительного по филигранности мастерства. Каждое ее появление в кадре таково, что заставляет неотрывно следить за каждым ее движением. Один только вынос из кухни простенького графина она обыгрывает так, будто подает драгоценный кувшин на царский стол. И вообще кухня - ее убежище, где она чутко прислушивается ко всем звукам из "внешнего мира" и все, что она слышит - тут же отражается на ее лице. "В мои годы на моем лице накопилось столько разных выражений",- говорит ее героиня и актриса готова сыграть каждое из них, не говоря уже о бесконечно разнообразных модуляциях ее необыкновенного голоса. Вот она сердито, "воспитывающе" кричит на младшую дочь - и тут же, без всякого перехода, продолжает вкрадчиво-интимный разговор со старшей дочерью, доходящий вскоре до сюсюкающих интонаций. Понимая крах сватовства Фарятьева и некрасивый поступок обманувшей его дочери, она твердит: "Все это завихрение, все это пройдет, встанет на свои места". Героиня Шарко и здесь четко представляет свое место - у нее нет иллюзий, что она может занять другое. И зритель ей верит - конечно, все пройдет, все вернется и все пойдет по старому. Иначе в этой жизни и быть не может (фильм снимался в 1974 году, когда глухой застой уже накрыл страну). Иначе ее героиня и жить не может, да и не представляет себе "другую жизнь" (как героиня повести Юрия Трифонова). Если в предыдущем фильме ее еще тревожил "белый парус в тумане моря голубом", то здесь предел мечтаний ее провинциальной героини - Киев: "Там так хорошо цветут каштаны"... Таким образом,и здесь образ, создаваемый Шарко, глубоко трагичен - это трагедия неполноты, незавершенности жизни целого поколения.
Затем Зинаиде Шарко посчастливилось сыграть два варианта судьбы своей героини на закате ее жизни. Более мрачный, пессимистический вариант - в лучшем на сегодняшний день фильме Дмитрия Светозарова "Арифметика убийства". Здесь ее героиня - опустившаяся беззубая старуха, причем самое сложное в этой роли для актрисы то, что она лишена одного из главных своих инструментов - неподражаемого голоса, ибо роль почти немая. Основной упор Шарко переносит на глаза - а в них такая бездна, что иногда становится страшно за актрису. Живя в питерской коммуналке в одной комнате с паралитиком и обслуживая его, эта старуха уже ни на что не надеется, ничего от жизни не ждет - полная атрофия чувств и желаний, человек-автомат. Но когда старуха понимает, что именно "ее" паралитик убил человека, которого она когда-то, в другой жизни, любила, что-то просыпается в ней и дает силы пристрелить мерзавца. Непередаваемо выражение глаз актрисы, неподражаемо мастерство, с каким она "играет спиной", одевая перед уходом задрипанное пальто. И это - высокая трагедия, трагедия прощания с жизнью, в которой не осталось уже совсем ничего, даже воспоминаний. Трудно найти в современном мировом кинематографе другую актрису, способную столь же сильно сыграть подобную роль. Пожалуй, это было под силу лишь Бетт Дэвис..
Более светлый, умиротворенный вариант судьбы своей героини Шарко сыграла в неровной, но очень искренней картине Владимира Бортко "Цирк сгорел и клоуны разбежались". Фильм отразил растерянность интеллигенции, мнившую себя в советскую эпоху народным поводырем, перед наступившими новыми временами, когда вдруг оказалось, что не очень-то она народу и нужна. Героиня Шарко вновь живет одна с сыном, вернее, при нем. Эта благообразная интеллигентная старушка совершенно не воспринимает реалий новой жизни, продолжая воспитывать сына, уже зрелого мужчину, в старом партийном духе времен "Морального кодекса строителей коммунизма". И потому так закономерен ее уход из этой жизни: человеку, всю жизнь следовавшему строгим идейным и моральным принципам, больше нет места в мире, где все дозволено. Эта сцена ухода матери из жизни, пригрезившаяся сыну, когда старушка спиной к зрителю тихо перебирая больными ногами идет вперед по лесной дорожке (туда, за деревья, в другую жизнь) - один из самых пронзительных кадров в современном российском кино.
Однако последнюю точку в судьбе своей героини Шарко довелось поставить в фильме Виталия Мельникова "Луной был полон сад". Здесь у ее героини на закате жизни все хорошо - рядом ворчливый муж, где-то за границей успешный в делах сын. Но однажды на рынке она встречает первую, еще детдомовскую любовь в облике неухоженного старого человека. И вдруг оказывается, что их любовь не умерла, что чувства не забылись, что они-то и были настоящими - и привычная жизнь всколыхнулась. За плечами у нее - военное детство, трудные послевоенные годы, полные надежд и иллюзий шестидесятые, безостановочная работа, забота о семье, тяжкий советский быт. Все проходит - остаются в памяти отдельные мгновения долгой прожитой жизни, наверное, те, что и зовутся счастьем... И когда героиня Шарко в этом последнем фильме присаживается на скамеечку во дворе - она наконец-то счастлива, потому что ее жизнь полна, но только сил и времени на нее не осталось..
Редкое счастье выпало на долю Зинаиды Шарко - воплотить на экране с такой полнотой судьбу своего поколения. Несмотря на свои годы, "настоящая актриса", как назвал ее Товстоногов, постоянно в работе - и в этом добрый знак для российской культуры. Ибо Зинаида Михайловна Шарко - наше национальное достояние. Значит, мы все еще богаты...
Судьба поколения в киноролях Зинаиды Шарко 
